Взрослый сын признался что спит с мамой -Реальный инцест-рассказ!

Расскажу вам свою удивительную историю об отношении с моей мамочкой,да мы близки и душевно и сексуально,нам хорошо и приятно вместе,нам так трогательно,но это все будет потом,а сначала было так,что я попал по-сути в ловушку родственных трогательных отношений,которые я испытывал сначала к троюродной тетке,а потом в собственной маме.

Мы взрослые и нам приятно находится вместе,нам так чувственно,что мы практически знаем уже чего хотим и как доставить друг-другу массу удовольствия в сексе.

 

Многие не поймут,ну и пусть,а многие с пониманием отнесутся к нашим отношениям,так,что читайте сами мой рассказ о моей по-сути инцесте и сексе с моей любимой мамой.

 

Вы поступили правильно. У меня 8 лет назад произошло похожее. Сначала опишу свою историю в виде взгляда на проблему с мужской стороны, а потом сделаю выводы. До 25 лет у меня и мыслей не было о сексе с мамой. Разве, что лет в 13-14, когда обнаружил, что стал выше ее, забредали глупости, которые к 17-ти улетучились. Я влюбился в девицу на 7 лет старше, у которой муж был в плавании. С 22-х, получив в наследство квартиру, жил отдельно от родителей.

 

К тому времени, окончив заочно институт, работал на приличной должности. Квартира была завещана с приложением - по субботам приходила мыться мамина троюродная сестра, жившая неподалеку в коммуналке и дружившая с мамой. Однажды, промокнув под дождём, она осталась на ночь. Около трех лет мы были любовниками, хотя она была постарше мамы. Нина приходила в субботу с шампанским, и мы делали праздник до утра.

 

Она врач-психолог, я ей благодарен за все уроки, и по практической психологии - тоже. Боясь огласки, мы никуда вместе не выходили, и такое однообразие стало меня тяготить. Когда Нина сказала, что выходит замуж, я искренне был рад. Месяц-два у меня были случайные девушки. Потом случилось ЭТО. 

Мама родила меня в 20 лет, выйдя замуж за сорокалетнего профессора. Я всегда любил и очень уважал родителей. Они были идеальной семьёй, оба увлеченные общей работой и, к тому же, красивые. Но однажды, мне тогда было 25, я заехал к ним за книгой, открыл дверь своим ключом и услышал из прихожей громкий разговор мамы и Нины. Этот разговор многое перевернул в моем сознании. Мама говорила, как мучительно переносит, что папа давно уже «не может». Из-за высокого давления он принимает лекарства, сделавшие его импотентом.

 

И Нина, пугая маму опасными болезнями из-за половой неудовлетворенности, настаивала, что срочно найдет ей молодого парня без комплексов. На что мама отвечала, что никогда на это не пойдет. «Пойдешь! Вот я, например, пока замуж не вышла, три года спала с молодым парнем, очень хорошим любовником», - сказала Нина. Поняв, что речь идет обо мне, я немедленно вышел на улицу потрясенный.

 

Я долго ходил по городу, думая, как ей помочь. Предложить приятелям «потрахать мою маму» отпадало. Я не мог и представить ее в чужих руках и неожиданно пришел к мысли, что помочь могу только лично сам. Других родных мужчин у нее не было. При этом понимал, что для моей очень порядочной мамы такое вряд ли возможно. Через час я вернулся в родительскую квартиру, мама была уже одна, и неожиданно я ощутил к ней острый прилив желания.

 

Похоже, что она, тоже это почувствовала и держалась как бы на расстоянии. И тут судьба, будто специально, пошла нам на встречу. Родители заранее купили путевку на Кипр, но отца позвали на научную конференцию в Штаты. И, получилось, что я с мамой полетел вместо отца. Мы улетали на день раньше его, и, когда он провожал нас, то оставшись со мной наедине, вдруг сказал: «Береги маму. Постарайся во всем заменить меня.

 

Чтобы она отдохнула по-настоящему». Слова отца, сказанные, как мне показалось, особенным тоном, не выходили у меня из головы. И, сидя в самолете, я решил, что постараюсь все осуществить в ближайшую ночь. Оставалось самое трудное: чтобы и мама тоже решилась на такой вариант. Сидя со мной рядом в самолете, мама была сначала задумчивая, а потом стала весело рассказывала о чем-то своем. А я не очень прислушиваясь, воображал, как мы вместе «делаем это». И чуть до оргазма не довоображался.

 

Мама, что-то почувствовав, вдруг спросила: «Что с тобой? Температура?». И поднесла ладонь к моему лбу. А я, приходя в себя, накрыл ее ладонь своей рукой и ответил, глядя ей в глаза: «Это я думаю, как сильно тебя люблю». Тут она смутилась и, пробормотав, «Дурачок, что за глупости!», отвернулась. Все, что я делал дальше, происходило по наитию. Подсознательно я показывал маме не только свою мужскую взрослость, а еще уважение и любовь к нашей семье. Едва мы получили номер в отеле, как сразу при ней позвонил отцу, сказал, что все в порядке.

 

Мы прилетели задолго до заката, но у моря дул ветер, и мы расположились у бассейна с подогретой водой. Вокруг загорали пожилые немки, все как одна топлесс. И я весело объявил : «Как представитель мужской части нашей семьи предлагаю тебе обнажиться, раз тут так принято» . Мама посмотрела на меня с ужасом: «При тебе – ни за что!». «Зря, - сказал я, - у тебя очень красивая грудь». Такое я бы никогда в жизни раньше не выговорил, а тут на меня нашло. «А ты откуда знаешь?», - смутилась мама.

 

Она, конечно, обнажаться не стала, но это перевело наши отношения на новую ступень. Я почувствовал, что она смотрит на меня, как на мужчину. Немного пройдясь вдоль моря после ужина, мы сели на скамейку смотреть на закат, я снял джемпер и набросил на нее. А, чтобы ветер его не сдувал, положил руку ей на плечо, прижав джемпер. «Ты уж совсем обнимаешь меня, как свою девушку», - сказала мама.

 

«Ты и выглядишь моей девушкой, все в этом уверены », - ответил я. И мы с полчаса сидели обнявшись, мама читала стихи про море, которых она знает множество. Потом, когда она замолчала, я вдруг спросил: «У тебя были кроме папы мужчины?». «Никогда в жизни! Я как вышла за папу замуж… - И мама перевела мой вопрос на меня. - Почему ты про это спрашиваешь? Лучше бы сам познакомил нас со своей девушкой.

 

У тебя же есть девушка?» «Были. Одну недавно замуж выдал. Ты ее хорошо знаешь», - ответил я, улыбаясь. «То есть, как знаю? Как ее зовут?» И хотя наша связь с Ниной была тайной от родителей, тут я и сказал: «Нина Алексеевна». «Нинка?!» - мама даже вскочила, – Вот кем она хвасталась!» 

 

Когда мы шли к отелю, уже стемнело, я взял маму за руку. У нее очень нежные тонкие пальцы, и она, сжимая ими мою ладонь, повторяла: «Нет, ты не шутишь? Как она посмела! Вот уж ни свое, ни чужое не упустит!». Я не ожидал, что упоминание о Нине ее так сильно разволнует. Но, оказалось, попал в точку. В номере после чая с вишневым ликером и душа я лежал в темноте на сдвоенной кровати в ожидании мамы, не переставая ощущать возбуждение. Мама, надев в душе пижаму, легла с другой стороны на большом расстоянии и снова возмущенно проговорила: «Ну и нахалка! Но ты-то как же, она ведь старуха!». «Это она рядом с тобой старуха, потому что ты выглядишь в сто раз красивее и моложе.

 

Она – обычная женщина». Мы замолчали, и я решил, что мама стала засыпать, но вдруг она спросила изменившимся голосом: «Ну и что же вы с ней делали?». И я вдруг понял, что она тоже от всего этого разговора возбудилась. «Всё, что положено» - ответил я, придвинулся к ней и взял ее за руку.

 

«С ума сошел!» - сказала она громким шепотом и отдернула руку. - Что папа скажет?» «Папа бы нас похвалил. Он сам просил, чтобы я его заменял». «Спи, дурачок» - и мама отодвинулась на самый край. Но, видимо, возбуждение у нее не проходило, потому что, помолчав, она спросила: «Неужели тебе нравилось ее целовать?» И тогда я решился. Придвинувшись снова, я положил ладонь туда, куда не осмелился бы прежде ни за что в жизни, и сказал: «Сюда – никогда ее не целовал. Сюда я мог бы целовать единственную в жизни женщину!» «Это уже слишком! Убери руку!», сказала мама, но тут же спросила: «И кого же?»

 

«Только тебя!» Мама минуту помолчала, при этом моя ладонь оставалась лежать на том же месте, а потом вдруг проговорила: «Вот уж не думала, что выращу сексуального маньяка! Я уже в самолете поняла, что ты собираешься здесь вытворять!» «Но мы же с тобой родные взрослые люди! И кто, кроме меня, может тебе помочь», - сказал я. «Помочь? - Переспросила она дрожащим голосом,- Ты сам-то понимаешь, к чему меня подталкиваешь!

 

Я никогда себе этого не позволю! - Она повернулась на живот и, неожиданно громко заплакав, легла мне на грудь. - Ты думаешь, я не хочу? Я очень хочу! Но нам нельзя, ты понимаешь! Если не ради меня, то хотя бы ради папы!» Я произносил успокоительные слова про нелепые предрассудки, что никто никогда не узнает, и что это необходимо нам обоим, и что папу тоже очень уважаю. Я понимал, что желание ее борется с последним рубежом этих предрассудков. Обняв, целовал ее мокрые щеки. Такое острое чувство любви, нежности, я не испытывал никогда!

 

Мне казалось, что глупости, мешающие ощутить нам полную близость, вот-вот отпадут. Но внезапно она отодвинулась и твердым голосом проговорила: «Всё! Утром собираем вещи и улетаем". «Хорошо, улетаем», - уныло согласился я и лежал молча, как бы в полной пустоте. Через несколько минут мне послышалось, что она опять плачет. «Прости меня», - тихо выговорил я. Мама помолчала, а потом всхлипнув, сказала: «Ты тоже прости, что я такая неподдающаяся», и, придвинувшись ближе, поцеловала в меня щеку: «Спи». В ответ я тоже поцеловал ее куда-то в висок, как бы на прощанье, потом нашел ее губы. И вдруг радостно ощутил их ответ. И вот тут-то все у нас началось. Я и представить не мог, сколько в ней накопилось не растраченной энергии и страсти. 

Но утром, проснувшись позже ее, мгновенно понял, что она смотрит на меня чужими глазами. За завтраком, едва сдерживая слезы, мама сказала, что я ее, конечно, презираю и правильно делаю, и, что эта ночь, за которую она мне все равно благодарна, была первой и последней. Она сегодня же улетит назад или постарается найти другой номер. К счастью, ни то ни другое у нее не получилось, но два дня мы держались почти, как чужие. И едва я пытался дотронуться до ее руки, как она отдергивала свою. Я чувствовал себя ужасно виноватым и не знал, как быть дальше. Но по-прежнему подчеркивал любовь и уважение, как к ней, так и к отцу.

 

А она держалась так, словно постоянно что-то обдумывала и решала. Ночью мы засыпали каждый на своей половине, отвернувшись друг от друга. И вдруг на третью ночь она сама протянула ко мне руку и прошептала: «Обними меня!». И у нас всё началось с новой силой. Утром я боялся, что она опять станет чужой, но нет. Наоборот, она была легкой и радостной, а когда мы пришли к бассейну, мама оглядела пожилых немок с обвисшими сморщенными грудями, и весело сказав: « А пусть завидуют!» сбросила верхнюю часть купальника. Она и на самом деле была там самой красивой и юной. И, глядя на нее, я ощущал, как сильно ее люблю.

 

А когда на следующий день мы плавали и дурачились в потеплевшем море, и я понес ее на руках из воды, она снова повторила, целуя меня: «А пусть завидуют, что у меня самый красивый, самый молодой и самый любимый мужчина». Я был счастлив. В следующие дни мы ходили, постоянно взявшись за руки, и одна пожилая немка, улыбаясь, неожиданно сказала мне по-русски: «Вы – красивая пара, на вас приятно смотреть». С тех пор прошло восемь лет. Мы остаемся близкими людьми. Три года назад я женился на ровеснице, характером и внешне похожей на маму. У нее уже была шестилетняя дочка. Сейчас у нас вторая, двухгодовалая дочка. Мама и жена сразу подружились.

 

Перед подачей на регистрацию брака, я выложил жене про нас с мамой, сказав, что мне одинаково дороги они обе, и я буду верен обеим. Жена ответила, что о чем-то таком догадывалась и любит меня любого. С мамой мы перезваниваемся по несколько раз в день, а раза четыре в месяц я ее навещаю, и жена об этом знает. И еще про отца. Ему в Штатах за счет тамошнего университета сделали операцию на сердце. Но не очень удачно. Спустя несколько месяцев после возвращения он разболелся, и в больнице с ним случилась клиническая смерть – сердце остановилось прямо во время разговора по телефону. Врачам удалось его воскресить. И он продержался еще несколько недель. К близкому уходу он был готов. И за день до конца, держа меня за руку, сказал, что отправил нас с мамой вдвоем специально. И что он все понимает, благодарен мне, что я тогда помог маме, не отдав ее в руки какому-нибудь проходимцу, и деликатно веду себя дальше, и что просит в будущем ни в чем не оставлять маму одну. Такая вот жизненная у нас история и никакого разврата. Просто, обыкновенная жизнь. 

Попав в ситуацию инцеста, я стал присматриваться к людям под этим углом. И обнаружил, что такие случаи, хотя и не частые, но и не уникальные. Первым был мой одноклассник. Ему оторвало ногу в Чечне, и мать сама предложила ему себя. Другие – брат и сестра, дальние мои родственники. Им было лет под пятьдесят, когда, похоронив супругов, они стали жить вдвоем. Дочь, обжегшись на двух подонках-мужьях, сама пришла к отцу. Брат и сестра, которые с молодых лет живут, как супруги. Молодая женщина, начавшая жить с 17-летним сыном. Таких я обнаружил несколько. Понятно, что никто из них не рекламирует свой образ жизни, и всё же их интуитивно узнаёшь сразу. Думаю, что однажды всё это легализуется. Еще недавно мастурбация и гомосексуализм считались пороками. Теперь первое в разумных количествах признано полезным, а второе – позволительным. Другое дело, когда старший родственник растлевает ребенка. Таких надо незамедлительно к психиатру. А любой взрослый человек имеет право сам решать свою судьбу.