Групповой секс в семьях -Рассказ реальной истории!
Прежде всего позвольте объяснить, что некоммерческая организация, которую я представляю, считает своей основной целью изучение и, по возможности, дальнейшую легализацию экспериментальных брачных групп. Почему? Да потому, что ныне для все большего числа американцев моногамия делается драмой. Естественно, мы стремимся испробовать то, что может, по ряду причин, иметь шансы на успех. Широко распространенный интерес множества молодых людей к коммунам предполагает, что групповые браки — та форма эротических отношений, которая завоюет признание завтра, Обратите внимание, что имеется существенное отличие новых групповых семей от общинных. Коммуна (община) объединяет группу, живущую на совершенно случайной, непрочной, минутной основе. Коммуна часто организуется одним или двумя молодыми людьми, у которых есть дом или квартира. Они открывают свое жилье для друзей обоего пола; одни остаются здесь на неделю, на месяц, на годы; другие немного погостят и уходят. Редко какие коммуны сохраняются дольше. Редко когда хозяева оговаривают, кто, как и с кем будет «делать любовь». Девушка, вошедшая в коммуну, может воздерживаться от секса, может иметь половые отношения с одним или несколькими членами группы.
Коммуны групповухи чаще всего распадаются, когда человек, плативший за квартиру, исчезает, и не остается никого, кто хотел или мог бы взвалить на себя эти заботы. В отличие от такого уж очень случайного соединения, групповой брак включает молодых мужчин и женщин, сознательно заключивших между собой договор о создании семьи. В этой семье каждая женщина сама решает стать женой каждого мужчины, а каждый мужчина становится мужем каждой женщины. Выходит, групповой секс играет в отношениях главную роль. До встречи с юным Полем Крамчеком в Миннеаполисе я беседовал о семьях со многими юношами и девушками студенческого возраста по всей стране. Беседовал также с некоторыми гуманитарными и общественными организациями.
Я обнаружил большой интерес к этой идее: почти 50-процентов молодых людей встретили ее с энтузиазмом, но другие резко выразили несогласие с таким видом отношений. Все быстро изменилось, когда судьба привела меня в сверхлиберальную западную часть Миннеаполиса, где моя концепция встретила реаль-ное доверие и незамедлительный сочувственный отзыв. Оснований для этого хватало. Сюда понаехало множество молодых людей, отвергающих обветшавшие ценности среднего класса. Здесь можно встретить какие угодно содружества и коммуны и страсть экспериментировать в сфере человеческих отношений. Именно здесь я повстречался с Полом Крамчеком. На меня произвело большое впечатление кафе «Сюрприз», расположенное на втором этаже одной кирпичной развалюхи. Гений юности превратил нежилое помещение в привлекательное и симпатичное жилище — живое, излучающее теплоту. Была пятница, около восьми вечера. Любимый в округе джаз-банд, известный под именем «Мамина ков-рижка» , выводил свою мелодию под сводами «галереи». Галерея — из-за развешанных по стенам работ молодых художников Западного побережья. Всего собралось человек пятьдесят-шестьдесят. Кто сидел на табурете, кто слонялся по коридору, ведущему в кухню, кто нес кофе, лимонад и пирожные. В небольшой комнате я с удовольствием углядел длинный стол для шахмат, который обступили со всех сторон молодые люди; шахматы — одно нз моих увлечений. По соседству стоял камин, глубокие кожаные кресла, несколько креслиц — для игры в карты и дружеской болтовни. В бутылки воткнули свечи. В причудливой люстре над головой слабо горела одна красная лампочка. Она давала мало света, зато красиво оттеняла обои из темной парчи, украшавшие стены.
Свечи, собственно, и светили. К центральной гостиной примыкала вторая, где и прошла моя беседа. Меблировка — большой овальный стол, именовавшийся «круглым», и скромные стулья. Стены украшены живо¬писью и фотографиями. Меня предупредили: круг обсуждаемых проблем может быть очень широким — летающие тарелочки, контроль за рождаемостью, призыв в армию, боженька, автогонки, искусство, героин, где жить студенту, заря коммунизма, гомосексуалисты, текущая политика, гуманизм, атеизм, порнография, что угодно. О групповых браках, впрочем, покамест здесь не заговаривали. Выступающими, или, как здесь принято говорить, «собеседниками», бывали мэры Миннеаполиса Сан-Паула, помощник губернатора Миннесоты, законодатели, университетские профессора, ученые, священники, литераторы, студенты и эксперты всех мастей. Дискуссии, разжигаясь чрезвычайно сильно, порой затягивались до глубокой ночи. Меня предупредили: «Иногда аргументы начинают летать по воздуху. Вам повезет, если вставите словцо». Май, тепло, хотелось раздеться, как на пляже. На мне легкий серый костюм, белая рубашка, галстук. А молодые люди вокруг в линялых джинсах, шортах и шортиках. Кое-кто даже босиком. Многие носят бороды. Наряд одного весьма мужественного юноши состоял просто из потертых джинсов, сандалий и медальона. Его голую грудь покрывал цветной узор, а милая рожица подруги узорчатого была расписана цветами. Встречались люди, одетые менее экстравагантно, но им перевалило за тридцать. Исключая священников-бородачей, я был всех старше. Мне под пятьдесят, однако в здешней ауре я не чувствовал разницы в возрасте.
Обстановка напоминала крохотную французскую кофейку в студенческом квартале, где не в молодости счастье, где тебя принимают или отвергают исключительно за твои достоинства и недостатки. Первое впечатление не обмануло меня. Дело было не в уважении и даже не в любопытстве; потому что не назовешь любопытством огромный интерес к тому, что я говорил. Гостиная набита битком, в задних рядах многие привстали на стульях. Пол Крамчек, пришедший в числе первых, сидел от меня справа. С ним его подруга, вроде бы самая привлекательная в зале, хорошо сложенная маленькая блондинка. Сам Пол, смуглый парень чуть старше двадцати, располагал редким качеством — тем, что называется обаянием. Обаяние мгновенно притягивало к нему. Нельзя было его не заметить, не ощутить, что он рядом — ежеминутно. Было что-то почти гипнотическое в матовой, влажной красоте его глаз, в напряжении внутренней страсти, которая в нем не угасала ни на миг. У него была улыбка молодого Джона Кеннеди, и он завоевал мое сердце, заразительно смеясь моим замечаниям, претендующим на юмор. Я еще не догадывался ни о перевороте, который Пол произведет в Фонде Мейвуда, ни о том, как повлияет Фонд на его собственную жизнь. Беседа о групповых браках, содержание которой я здесь вкратце изложу, повлекла за собой события, каких ни я, ни он не предвидели. Начал я беседу, как обычно, с упадка моногамии семьи. Необходимость поисков в этом направлении можно увидеть в высоком проценте разводов в Америке. И этот процент продолжает расти. Более четверти всех браков кончаются разводом.
А по мнению Мейвудского Фонда, только потому, что брак не привел к разводу, он не может считаться удачным. Существуют миллионы очень несчастливых семей; эти семьи не никогда не подадут на развод в силу веских причин: ни мать, ни отец не желают оставлять детей; не могут убедительно сформулировать причины разрыва; не располагают достаточными средствами, чтобы возбудить бракоразводный процесс. Часто мужчины опасаются, что придется до гроба платить алименты. (При этом тысячи мужей, не сформулировав причин и не имея средств для развода, просто уходят из семьи и исчезают навсегда). Моногамия разрушилась под давлением равенства полов. Призыв «Повинуйся!» уже не звучит в современной брачной церемонии, а сама мысль о том, чтоб стать покорной супругу, кажется сегодняшним американкам смешной. Когда у двух равных партнеров противоположные желания, что - само по себе неизбежно, лучший выход — компромисс, а не эмоциональная война за главенство. Военные действия разъедают любовь, которая одна-то и сводит людей вместе. Они продолжают пренебрегать любовью, или же их страсть остается слепой к различиям в характерах. Это длится до тех пор, пока не станет поздно. Моногамный брак, думаю, несостоятелен еще и оттого, что большинство мужчин по натуре полигамны.
Если понаблюдать за жизнью, можно жить: женатые мужчины, ощущающие сильное стремление к разнообразию в сексе, находят его на стороне, порой не считаясь с последствиями. Когда жены узнают или только начинают подозревать, что мужья изменяют, последствия обрушиваются как стихийное бедствие. В последнее время стало ясно, что миллионы женщин несчастны лишь из-за того, что муж не дает удовлетворения в сексе. Именно это часто является истинной причиной семейного раз-лада, не говоря уж о неврозах и психосоматических состояниях. Здесь групповой брак имеет много преимуществ. К тому же он значительно более честен. Налицо фактор жесткого контроля, который утерян меж¬ду двумя людьми; воля большинства. Любой, кто отказывается принять волю большинства, свободен покинуть новую семью. Потребность в сексуальном счастье удовлетворяется внутри самой группы. Каждый мужчина может насладиться с несколькими партнершами, не совершая супружеской измены. Ни одна женщина не зависит от эротических прихотей одного мужчины. Потеря какого-то семьянина не становится такой драмой, как предательство единственного мужа или жены. После такой измены человек не остается один, он остается в группе, супружеские отношения продолжены, дом не разрушается. Дети, если они есть, не остаются без отца или матери. В групповой семье каждый ребенок считается ребенком каждого, В такой семье гораздо меньше причин для ссор, возникающих из-за того, что у всякого свои радости. Если муж отправился с приятелем на рыбалку дома не осталась одинокая скучающая супруга.
Групповая семья предоставляет семьям большие свободы. Молодой мужчина не смотрит на женитьбу как на своеобразную тюрьму, как это бывает подчас. Жены также более свободны, ведь в такой семье всегда есть кому заняться детьми. Если кто заболел или потерял работу, тяготы распределяются среди всех семьян. В групповых семьях все обязанности делятся в зависимости от способностей и умений: один отлично готовит, другой может быть сантехником, третий шьет или садовничает. Одно из основных достоинств групповых браков — их постоянство, благодаря подвижности. Если муж¬чина запивает или женщина стажа шлюхой, семейный совет принимает решение изгнать их из семьи. Новый семьянин может быть принят в семью и это не разрушит общего уклада. Мужья и жены принимаются в семью всей группой не только для удовлетворения страсти. Страсть слепа, а дом новых семьям привлекательное динамичное место, где постоянно что-то происходит. Фонд верит, что идеальный групповой брак заключен между настоящими мужчинами, и они берут на себя главенствующую роль. Не только потому, что мужчины не терпят, когда ими командуют женщины (а женщинам именно зто и нравится). Мужчины с детства учатся быть соперника?»,. особенно сексуальными. Возможно, в конце концов, они научатся любить друг друга и будут меньше соперничать, а больше сотрудничать.. Делясь своими женами, часто меняясь сексуальными партнерами и вступая в групповой секс, они начнут воспринимать не только женщин, но и мужчин как некую персонификацию сексуального наслаждения. Замечено, что мужчины крайне не-охотно убивают на войне женщин.
Вы думаете, потому, что женщина слабее? Потому, что она персонифицирует наше наслаждение. Так, среди эскимосов, где бытует традиция угощать друг друга женами, военных столкновений не бывает. Что касается правовых проблем по воспитанию детей, новая семья может быть зарегистрирована по соглашению как сообщество под одной общей фамилией — например Джонсоны — и это станет закон-ной фамилией каждого ребенка, рожденного здесь. Вся семья тогда будет отвечать за ребенка. Эта краткая беседа о природе и преимуществах группового брака была выслушана в кафе «Сюрприз» с большим интересом. У меня еще никогда не было более внимательной аудитории. Я ждал, что меня постоянно будут перебивать вопросами и комментариями, но этого не произошло.
Тишина сохранялась до тех пор, пока я не закончил свою речь. А как только закончил, десятки людей закричали одновременно, и не было такого судьи между ними, чтобы поддержал порядок. Тогда именно Пол Крам-чек встал, усмехаясь, и стукнул бутылкой коки по столу. —- Эй, вы, дурачье, —- взревел он, — а по очереди не лучше ли? Я понял, что здесь его все знают и любят. Его грубый, громкий возглас был воспринят доброжелательным смехом. Стало немного потише. Присутствующие неистово жестикулировали. Мне представили их с помощью Пола по одному. Они постоянно выкрикивали что-то, беспрерывно перебивая друг.
